Работа №9

[durarara-festival]

Название: Шестнадцать. Двадцать три.
Пейринг | Персонажи: Кида Масаоми/Микаджима Саки, Орихара Изая.
Жанр: джен с примесью драмы
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все принадлежит Рёго Нарите
Саммари: Орихара Изая никогда и ничего не делает просто так, а уж тем более не учит чему-то школьников.
Авторские примечания:
1. ООС, АУ.
2. Автор курит странную Дюрарару. А еще у него много фаноничных додумок к образу Киды Масаоми.
3. В тексте использован текст песни «Война» группы Би-2, а также переделанная цитата из Википедии.
Размещение: с разрешения автора

Фанфик был написан на Осенний фестиваль

Масаоми тринадцать, а Икебукуро захватил его с головой, закрутил в шумном водовороте, от которого разбегаются глаза. Впрочем, уже сейчас он смотрит совсем не по сторонам. Он смотрит вокруг, внимательно подмечая каждую мелочь. Так, ему с самого начала ясно, что Саймон из странного ресторанчика "Русские суши" отнюдь не беззлобный пацифист и добродушный себе-на-уме здоровяк, которому лучше не переходить дорогу, беспорядки на улице устраиваются большой разрозненной бандой, которой не хватает главаря, а Кёхей Кадота совсем не злится на прозвище "Дотачин", звучащее от двух детей-отаку, тенью следующих за ним. Кида вообще умеет иногда замечать то, что остальные не видят, а такие мелочи - уж подавно.
Кто-то налетает на него, толкает в плечо - Кида пошатывается, по инерции делает несколько шагов вперед и все-таки падает. Мир смазывается в одно цветное пятно, щека скользит по мягкой ткани, а потом его кто-то подхватывает.
- Аккуратнее, - заботливо предостерегают сверху. Кида запрокидывает голову вверх, и почему-то единственное, что видит, это темные глаза на бледном лице, насмешливые и немножко безумные, с неправдоподобно расширенными зрачками.
- Тебе повезло, что на моем месте был не Шизу-тян, - продолжает парень тем временем, скрестив руки на груди. - Он бы разбираться не стал, сразу пришиб. Шизу-тян такой, он вообще особым человеколюбием не страдает.
И наконец - благодаря этому тягучему "Шизу-тя~ян" - Кида понимает, что перед ним информатор Орихара Изая. Тот, чьим объектом внимания лучше не становиться, если, конечно, ты не отчаянный самоубийца.
Кажется, удивление слишком ярко отражается на его лице. Во всяком случае, Орихара ухмыляется.
- Хочешь, я расскажу тебе кое-что, мальчик? Одну из тех дурацких прописных истин, которые мы должны знать?
Опешивший Масаоми кивает, и Изая назидательно смотрит на него:
- Знаешь, Кида, во всем этом мире больше нет ничего таинственного. Единственное, что больше всего похоже на загадку - людские глаза. Если присмотреться внимательнее, то они могут подсказать очень многое - если у тебя хватит ума понять намеки. Смотри в глаза, Кида Масаоми-кун.
Кажется, ему стоило бы задаться вопросом, откуда Орихаре известно его имя, но Киде это сейчас неинтересно. Он вообще мальчик умный и знает, что надо слушать, а что слышать.
- Обязательно, - обещает Кида, забыв об удивлении. Если тебя чему-то учит один из самых хитрых людей, то нужно запоминать все, что он говорит. Позже пригодится.
Изая наклоняет голову вбок - зрачки в темных глазах так и не сужаются за все время недолгого разговора - и с интересом смотрит в его лицо.
- Хороший мальчик, - ухмыляется он наконец, словно вынося какой-то вердикт.
"Наверное, ты-то и подойдешь"
...Когда несколько лет спустя Кида смотрит в спокойные, чуть тоскливые глаза Такигучи Рё - вероятного кандидата в "Доллары", он заранее знает ответ на свой еще не заданный вопрос.
-Ты из Долларов?
-Да, - спокойно отзывается Рё и улыбается.
Люди с такими глазами, как у него, любят свободу - а именно ее у Долларов с лихвой.
-Я так и знал! - восклицает Кида и улыбается в ответ.
***
Изая любил людей. Нет, на самом деле любил - и искренне не понимал ненависти в свой адрес. Хотя зачем обманывать кого-то? Изая все прекрасно понимал, он никогда не был дураком - в его профессии это излишне. По дурости заигравшись с огнем, можно и умереть, знаете ли. А уж Орихара на тот свет не хотел, ему и в своем Синдзюку было неплохо. Слишком много неизвестного, люди вокруг, смешной в своей злости Шизу-тян, ревностно охраняющий родной Икебукуро от "блохи" - все это делало жизнь еще прекраснее.
Впрочем - Изая закинул руки за голову и несколько раз крутнулся на стуле - у прекрасной жизни были слишком суровые законы, и она диктовала их с упорством дятла, добирающегося до червяков. Однако никто не говорил, что им обязательно нужно подчиняться...
Телефонный звонок раздался совершенно неожиданно и неприлично поздно. Моментально просыпаясь, Кида открыл глаза и приподнялся на локте, нашаривая мобильный. Номер на дисплее был ему незнаком.
- Прости, что разбудил, - веселый, словно птичка Изая совершенно точно не страдал угрызениями совести. Особенно в половине третьего ночи.
- Сейчас ночь, - напомнил Масаоми, специально, чтобы потянуть время. Он не представлял, зачем Орихаре так неожиданно объявляться в его жизни - просто потому, что у них были слишком разные категории. Информатор и обычный школьник - что общего?
"Информатор и обычный школьник. Это почти как ворон и письменный стол"
- Мне нужна помощь твоих ребят, - безмятежно протянул Изая. - Есть небольшое дельце, с которым я один не справлюсь.
- Моих ребят? - удивленно уточнил Кида, широко зевнул и натянул на себя одеяло. - Не знаю, о чем вы, да.
- Знаешь-знаешь, - хмыкнул Орихара. - Желтые платки ведь подчиняются тебе, а не кому-то еще.
- Желтые платки? О, это та банда... - Кида говорил что-то еще, не вдумываясь в смысл, а сам тем временем просчитывал варианты дальнейших действий. Выход ему виделся только один.
- Да, именно та самая банда, - терпеливо уточнил явно наслаждающийся услышанным Изая. - И я знаю, что ты сейчас обдумываешь свои действия, Кида Масаоми. Ну, я ведь прав?
- Что за дельце? - с беззвучным вздохом спросил Кида, садясь. Из голоса у него бесследно исчезли все игривые нотки, и Орихара довольно усмехнулся.
- Слушай внимательно...
Трубку Изая положил только через полчаса. Довольно вздохнув, он подпер голову рукой и посмотрел на доску с фигурками перед собой. Подумал, еще раз посмотрел - и решительно передвинул белого ферзя на несколько клеток ближе к черному.
У веселой жизни были слишком суровые законы, которым совсем необязательно подчиняться - за одним исключением.
Если ты в любой момент можешь умереть, то готовь себе замену, чтобы другие не расслаблялись.
И только что к этому был сделан первый шаг.

После этого "дельца" Желтые платки получают приказ не приближаться к Орихаре Изае.
***
Саки не знает толком, что испытывает к Изае. Он мог бы быть ее учителем - если бы чему-то ее учил. Он мог бы быть ее братом - если бы Саки помнила своих родственников. Орихара скорее напоминал Саки покровителя, обладающего слишком извращенными трактовками понятий о добре, зле и морали. Она не знает, как это называется - пока не натыкается однажды на какую-то энциклопедию по мифологии, старую, с потрепанным корешком и перечеркнутыми кое-где страницами. На полке она соседствует с тоненькой книжечкой: пьесой на каком-то незнакомом Саки языке.
- Русский, - говорит Изая, мимоходом глядя на обложку. - Забавная пьеса, в самом деле забавная. Особенно герои...
Саки вопросительно смотрит на него, однако Орихара уже печатает что-то, и явно не собирается говорить дальше. Она улыбается сама себе, ставит книжечку на место и снова открывает энциклопедию. Там-то она и вычитает про трикстера - существо, не подчиняющееся всем правилам и действующее ради игры в жизни. Трикстер не любит скуку. Трикстер любит веселье.
Закрывая энциклопедию, Саки думает, случайно ли закладка была на этой странице - Изая любит иногда оставлять разные намеки-подсказки, заставляя человека терзаться догадками. Понять у нее не получается, но с того момента Орихара в ее голове прочно ассоциируется с Локи.
А потом Изая дает ей фотографию.
- Познакомься, - ухмыляется он. - Это Кида Масаоми-кун собственной персоной. Он мне нужен, и поэтому я хочу, чтобы ты за ним присмотрела. Мальчик может и не справиться со своей бандой, и я хочу, чтобы ты оповестила меня, если это случится.
Саки смотрит в светлые глаза Киды, на его беззаботную улыбку, желтый платок на шее - и вопрос о банде отпадает сам собой. Впрочем, как и желание сопротивляться "просьбе".
- Вот и умница, - Орихара треплет ее по макушке.
Кида был слишком хорошим. Настолько хорошим, что она и не заметила, как влюбилась. Теперь Изая мог и не напоминать о задании - Саки выполняла его уже для себя.
Выполняла, когда стояла, глядя на желтый платок, и не решалась договорить. Выполняла, когда давала советы. Выполняла, когда следила со стороны за войной двух банд. И когда лежала на заднем сиденье фургона, избитая, захлебывающаяся собственной болью и скулежом, срывающимся с губ - тоже выполняла.
"Кида. Кида. Кида. Изая-сан..."
Голоса похитителей звучат где-то вдалеке, едва слышно, бессвязным гулом, а Саки плывет на волнах боли, вспоминая давний разговор.
- Запомни, малышка, - вдохновенно вещал тогда Изая, затягиваясь сигаретой. - В этой жизни не нужно бояться ничего.
Витающий в воздухе дым был определенно более сладким, чем у обычных сигарет - видимо, травка - но Саки улыбалась, изредка отмахиваясь от назойливо лезших в лицо клубов, и слушала.
- Ничего. Не нужно бояться даже смерти. Нужно бояться только пустоты. Это ведь так скучно, когда живешь зря. Пустота, пустота, пустота - дурацкое слово. Нехорошее...
Затянувшись снова, Изая начал рассказывать что-то про Шизуо и его тягу к дорожным знакам, а Саки все пыталась понять, зачем Орихара ей все это говорит. Тогда у нее ничего не вышло - зато прекрасно получилось сейчас.
Изая знал. Изая все знал, и фактически подставил ее, как пешку в шахматах, только вот сердиться на него не выходило. Ее жизнь не была пустой исключительно благодаря нему - можно было и умирать.
- Приветик! - радостно воскликнул кто-то, открывая дверь фургона. Именно в этот момент Саки наконец потеряла сознание.
Следующим воспоминанием был белый потолок в больнице.
***
Кида пытается забыть. Пытается забыть мечтательную улыбку Саки, ее тихий заразительный смех, насмешливые интонации Орихары Изаи и все его слова. У него ничего из этого не выходит, но Масаоми упорно обманывает себя. Люди вообще это любят - почти так же, как и тешить себя глупыми надеждами. Орихара как-то говорил, что это одна из причин, по которой он так сильно любит людей. Кида никогда раньше не думал, что сможет запомнить почти все, что ему когда-то говорил этот проклятый информатор - а вот надо же, само все вспоминалось, всплывало в сознании ровными строчками. Слова Орихары как будто въедались в мозг, душу, тело... Почти как яд, маленькими порциями, и не травишься, кажется, но пропитываешься до конца жизни. Интересно, можно ли считать болезнью отравление Орихарой Изаей?
И ведь самое интересное, что у Киды почти получается все забыть - до тех пор, пока не приезжает Микадо. Он и Анри становятся отдушиной, такие забавные и смешные, на самом деле ставшие друзьями. И кажется, Масаоми понимает, насколько сильно их любит, именно в тот момент, когда видит одинаковое смущение в ответ на свои шуточки. Поэтому он до самого последнего момента не верит в то, что Анри - Рубака, а за Микадо стоит многоликая толпа Долларов, поэтому за руку тащит Анри за собой, уводя ее от кого-то из Платков, а потом, когда факты наконец выстроились в единую цепочку, понимает, что все равно будет их защищать. Не получилось в первый раз, так пусть получится во второй. Наверное, именно тогда Кида думает, что уедет, когда все закончится, и обязательно возьмет с собой Саки. Она ведь не откажется, правда ведь?

Билеты слабо похрустывают в кармане, когда Кида сжимает ладонь. Голова изредка вспыхивает болью, но доктор говорит, что это просто отголоски травмы. На свежем воздухе обязательно пройдет. Туда-то он и отправится - на свежий воздух, подальше от Токио и Икебукуро, в какой-нибудь маленький городок, где и не думали ни разу о создании уличных банд. И обязательно возьмет ее с собой.
- Бежишь, а, Кида-кун?
Изая стоит напротив - руки в карманах, слишком яркая подсветка уличной рекламы высвечивает улыбку на бледном лице, обводит силуэт белым, словно мелом. А еще он не мигая смотрит на Киду, так, что на ум ему невольно приходит почти забытое воспоминание о прочитанном в детстве рассказе. Там к человеку приходили злые ангелы, готовые забрать его душу, и главным шансом на спасение было одно - не моргать. Маленький Масаоми тогда очень-очень долго боялся оставаться один - вдруг они уже рядом, и только ждут подходящего момента? Кажется, именно тогда он впервые подошел к тихому однокласснику Рюугамине Микадо. Впрочем, это было давно - а сейчас напротив него стоит Орихара Изая, и еще неизвестно, что же лучше.
- Не обольщайся, - хмуро говорит Кида, отгоняя ненужные ассоциации. - Я больше не собираюсь бегать.
- О, вот как? - Орихара ухмыляется. - Мне нужно было назвать это "тактическое отступление"?
- Тебя это вообще не касается, Изая-сан.
- Ошибаешься. В конце концов, с тобой ведь Саки, а я, как-никак, ее опекун.
Почему-то Киде кажется, что Орихара опять лжет. Да когда он вообще не лгал-то, а? Риторический вопрос.
- Когда-нибудь я тебя убью.
- Запишись в очередь, - тут же отзывается Орихара. - Перед тобой еще много претендентов на мое бездыханное тело. Хотя бы наш с тобой общий знакомый Шизу-тян - он ведь спит и видит, как бы отправить меня на тот свет...
- Убью, - упрямо повторяет Кида, проходя мимо.
"Когда-нибудь, Орихара Изая. Но не сейчас"

Эпилог. Шестнадцать.
Киде Масаоми шестнадцать, рядом с ним - любимая девушка, позади - шумный Икебукуро и лидерство в банде, а впереди - неопределенное будущее. Это, конечно, смущает, но сейчас им некуда торопиться.
Сейчас он сидит на бортике набережной, и шею больше не сжимает желтый платок. Радио - совсем рядом - негромко поет:
"На мели эти корабли на дно никогда не пойдут..."
Ветер ерошит волосы Саки, с задумчивой улыбкой глядящей куда-то вдаль. Возможно, она думает о будущем. Возможно, вспоминает что-то. Кида до сих пор не думает, что знает свою девушку наизусть.
А вообще, не знает он еще многого. В том числе, сможет ли однажды убить Орихару Изаю, несмотря на все свои обещания.


Эпилог. Двадцать три.
Когда информатор узнает об исчезновении Киды Масаоми и Микаджимы Саки, он даже не удивляется. Признаться честно, Изая и ждал чего-то такого - просто потому, что по привычке поставил себя на место Киды и понял, что будет дальше.
Никуда мальчишка от него уже не денется, он слишком глубоко застрял в расставленных Орихарой ловушках. Кида еще вернется, неважно, завтра или через год, он вернется - и в Токио появится еще один информатор.

Телефон надсадно пищит, оповещая о новом сообщении. Кида хмурится - этот номер совершенно никому не известен - и нажимает на кнопку.
На экране медленно загружается фотография - доска с хаотично расставленными разномастными фигурками: шахматами, камушками го, фишками сёги. Но Кида не смотрит на этот беспорядок. Он смотрит на черного ферзя. Белому до него осталось всего лишь две клетки.