Работа №11

[durarara-festival]

Название: Без названия.
Персонажи: Изая, Намие.
Жанр: ангст.
Рейтинг: G
Дисклеймер: Нарите принадлежит Дюрарара, все мое творчество и моя душа впридачу.
Саммари: Попытка заглянуть во внутренний мир Изаи.
Авторские примечания: Все грустно.

Фанфик был написан на Апрельский Фестиваль

Шикарная видовая квартира Изаи расположена на самом верхнем этаже высотного здания в Синдзюку – так высоко, что закат здесь длится дольше почти на час. Улицы внизу уже скрывает ночная тень, но здесь солнце все еще заливает последними лучами просторное жилище.

Изая любит такое время. Есть в этом что-то от детской веры в чудеса, которую он не растерял до конца в свои двадцать пять лет, моментальное волшебство, основанное на игре света и тени. Да и просто красиво.

В огромное обзорное окно видна половина Токио: блестит вдалеке ровная гладь залива, рваные островки зелени выныривают здесь и там в мешанине дорог, реклам и зданий, пронизанной светом огней. Столица – царство неона. Разноцветная река смешивает и топит в себе районы, границы, гуляющих людей, несет светящиеся струи из шального Икебукуро в приличный Синдзюку и дальше – в праздничный Сибуя и спокойный Чиба. Город яркий. Город пестрит многоцветьем, бросая вечный вызов холодному небу над ним.

Изая смотрит в окно. Далеко внизу люди, похожие на разномастных муравьев, спешат по своим делам, торопятся раскрасить свою жизнь, хоть на миг стереть серые будни. Они забавные, каждый в своем цвете, неповторимые и разнообразные сами по себе, но вместе сливающиеся в пеструю до бесцветности массу. Когда-то это подметил Микадо и использовал в своих целях, создав банду, объединившую всех без исключения – и получил силу, о которой другие могли только мечтать. И хотя Изая сам немало сделал для воплощения идеи, её масштабность до сих пор поражала его.

Но стоит отвернуться от окна – и ты словно окунаешься в иной мир. Пустота и тишина квартиры Изаи кажется отзвуком чего-то большего, но это обманчивое впечатление. Мертвенным светом тлеет в углу постоянно включенный монитор, полки и полки, забитые книгами, журналами, папками приглушают звуки.
Старые потертые или совсем новые корешки блестят в лучах заходящего солнца: Старшая Эдда и Калевала, Некрономикон, Каббала, Авеста, Махабхарата.

"Мифология", – с усмешкой бросит Намие.
"Ключ к небесам", – ответит Изая.

Он знает их все. Едва ли не лучше чем людей, с которыми общается ежедневно. Знает их характер, сущность, скрытую за высоким слогом и витиеватой сказочностью повествования. Не то чтобы он что-то имел против сказочности.

В конце концов, Изая живет в сказке. В самой лучшей – вписанной в повседневность. Для него этот мир таит в себе больше тайн, чем готовы признать простые обыватели. Орихара видел своими глазами, как глубоко эта тайная сущность пустила корни в обыденную изнанку жизни.

Он знает. Ведь знание – сила… так его учили в школе? А он хорошо учился. Что в школе, что в жизни ему не приходилось повторять урок дважды. Изая рано понял, что ключ ко всему – человеческие эмоции. Они привлекали его, похожие на цветные камушки для игры, кружащиеся вокруг в запутанном и смущающем хороводе. Став старше, он научился отделать себя от них. С высот его отстраненности цветной вихрь чужих страстей обретал гармонию и завершенную красоту.

Он научился пересыпать эмоции, словно осколки стекла в калейдоскопе, создавая все новые сочетания, каждый раз поражаясь неповторимости. Полученный результат никогда не повторял предыдущий, и в этом тоже была изрядная доля интереса. Хотя базовые цвета оставались такими же. Желтый – цвет зависти, красный – ярости, ярко-изумрудный – ревности.

Сегодня этот цвет пылал. Сегодня Намие весь день горела этим светом. Сновала на кухне, прибиралась в доме – в своей привычной зеленой кофте она была похожа на болотный огонек, что беспокойно мечется и мерцает, затягивая наблюдателя в болото.

Сегодня ее ревность дошла до предела. И выплеснулась в странном, лихорадочном празднике. Сегодня она все потеряла, но смогла признать и принять. Изая уважал ее за это - за несгибаемость воли, за упорство, за редкую близорукость касательно всего, что как-то имело отношение к ее брату. Впрочем, даже близорукие люди увидят, если им подсунуть очки.

Он предполагал, что Намие никогда не плачет. Не при нем. И, скорее всего, никогда вообще. В сильных людях ревность будит другие чувства – злость, унижение, желание отомстить. Зеленый камешек ревности скользит, вызывая лавину чувств и возможностей, открывая огромное пространство для игры. Вот только Ягири плохие игроки.

Орихара ждал, что она придет к нему – как уже делала до того. Чтобы он сыграл за нее. Чтобы дал ей то, что она сама не в силах получить. Готовая заплатить любую цену, согласная обманывать и обманываться.

Изая усмехается, слыша поворачивающийся в замке ключ.
Принцесса вернулась к своему дракону. Или красавица к чудовищу? Он мог придумать любую сказку для них двоих.
Кто может сказать, что будет дальше? Орихара знает лишь, что со временем она поменяет свой цвет. Каким он окажется? Будет ли интересным? Сложат ли они прекрасную картину, и сколько их творение проживет до того, как Изая сам или судьба снова встряхнёт их калейдоскоп?

Он слушает, как Намие беззвучно бродит по квартире, смущенная непривычной молчаливостью, и улыбается. Закат почти догорел, лишь на дальнем шпиле телебашни еще сверкают блики. Время покажет. Время – прекраснейшая из всех королев, чьей милости он желал бы более всего. И когда-нибудь… возможно… Но пока его ждёт земная принцесса.

Изая оборачивается и видит Намие прямо перед собой. Он усмехается, глядя в ее ледяные глаза без малейшей искры любви и теплоты. И чуть вздрагивает, когда холодные бесстрастные губы прижимаются к его губам.
Бесспорно, это будет интересно.